«Речь», Санкт-Петербург 2000

Автор книги — всемирно известный психолог, психотерапевт В. Сатир. Эта книга выдержала огромное число переизданий на разных языках. Разработанная концепция семейной терапии, представленная в данной книге, является основополагающей для специалистов во всем мире.

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКЦИИ

Вашему вниманию предлагается книга выдающегося психотерапевта, основоположника семейного консультирования, продолжателя гуманистического направления в психологии Вирджинии Сатир.

Это имя находит отклик в душе каждого специалиста, занимающегося вопросами семьи.

Вирджиния Сатир родилась в 1916 году в Америке. С первых моментов своей самостоятельной деятельности, еще работая школьной учительницей, она поняла, что мир каждого из нас начинается с семьи. К концу 50-х Сатир получила уже широкую известность своими разработками принципиально нового направления в психотерапии. В 1964 году, после выхода в свет фундаментального труда по проблемам психологии семьи и семейной терапии «Психотерапия семьи», о Сатир заговорили во всем мире. Она до последних дней своей жизни находилась в постоянных разъездах, демонстрируя «Уникальное умение представить для широкой публики то интимное и тайное, что происходит в семейной жизни и семейной психотерапии, не нарушив при этом ни глубины, ни тонкости этих удивительных явлений».*

* Спиваковская А. С. Послесловие к русскому изданию // Сатир В. Как строить себя и свою семью. М.: Педагогика-пресс, 1992.

Предисловие редакции

Приезд В. Сатир в СССР стал событием в истории отечественной психотерапии. Неизменные слова восхищения этой удивительной женщиной и признательности за ее труд можно услышать от всех, кто имел счастье встретиться с ней лично. Мы надеемся, что благодаря этой книге читатель сможет почувствовать всю мудрость и гениальность Вирджинии Сатир, посвятившей свою жизнь тому, чтобы мы поняли, что «когда даже один человек начинает жить в гармонии с самим собой и окружающим миром, можно считать, что перемены начались».

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга была задумана как руководство к курсу «Развитие семьи», который я читала в Иллинойском университете г. Чикаго с 1955 по 1958 гг. Все это время многие из моих коллег, работающих в области медицины, психиатрии, психологии, социологии, педагогики, антропологии и т. п., проявляли большой интерес к моим техникам проведения семейной терапии и тренинга и рекомендовали изложить основные принципы терапии в книге.

Итак, данную книгу составили выводы, к которым я пришла в ходе своей терапевтической практики.

Я была одной из тех, кто рассматривал личность шизофреника как следствие семейной обстановки, а не только индивидуальных особенностей как таковых.

Предлагаемая вам теория возникла на основе данных, полученных в результате наблюдений за пациентами, обобщения информации о них, а также моих терапевтических действий.

Введение

В традиционной психотерапии рекомендуют начинать работу с анализа взаимодействия терапевта и пациента. Как только я научилась этому, то смогла выделить, по крайней мере, два взаимосвязанных плана: один — страдание и страх пациента, возникающие при контакте с терапевтом, другой — внутреннее страдание и страх.

Следующий шаг в этом направлении — это не только помощь пациенту; он связан с организацией лечения. Их невозможно разделить, так как они определяются характером взаимодействия пациента с его семьей. Я занималась этим вопросом, и у меня появились на сей счет некоторые идеи, которые я хотела бы предложить вашему вниманию.

Я пришла к выводу, что поведение всякого индивида определяется сложной системой зачастую неосознаваемых правил, которыми руководствуется его семья. Это дает нам право рассматривать их как причины, обуславливающие взаимодействие и определяющие образ жизни индивида, который является частью семьи.

Большинство современных терапевтов сходятся во мнениях о функционировании семейной системы. Однако в том, что касается ее модификации, встречаются самые разные мнения. Сегодня, когда история развития семейной терапии уже насчитывает три десятилетия, можно слышать упоминания о «школах» семейной терапии. Это отголосок тех времен, когда студенты-гуманитарии выбирали направления работы: Фрейд, Адлер, Юнг. Тогда это означало профессиональное использование идей и методов, составлявших часть общего подхода одного из корифеев.

Сегодня мы уже не руководствуемся этими жесткими правилами, но последнее слово в семейной терапии еще не сказано. Его предстоит сказать нам, тем, кто учится сейчас.

Я советую быть открытыми и принимать все, что может оказаться полезным. Таков долг каждого, считающего себя профессионалом.

Итак, я еще раз хочу подчеркнуть, что в этой книге я обозначаю некие концептуальные рамки, в соответствии с которыми должна быть организована ваша работа. Не следует считать мои слова руководством, требующим непреложного соблюдения и заучивания.

Важно, чтобы терапевт был свободен от предубеждений и умел ориентироваться в сложившихся обстоятельствах.

Эта книга закладывает фундамент для эффективной работы в области семейной терапии, а также содержит напоминания о деталях, которые нередко ускользают от внимания. В своей книге я придерживаюсь последовательности реальной терапевтической работы. Кроме того, я описываю приемы, специфичные для этого направления.

Вирджиния Сатир

ЧАСТЬ I. ТЕОРИЯ СЕМЬИ

ГЛАВА 1. Для чего нужна семейная терапия?

1. Семейный терапевт имеет дело с семьей, отношения в которой болезненны.

а) Когда один из членов семьи болен, что проявляется в тех или иных симптомах, все члены семьи по-своему переживают эту болезнь.

б) Многие терапевты предпочитают называть члена семьи, в поведении которого проявляются симптомы, «идентифицированным пациентом», или «ИП», и избегают таких не связанных с семейным взаимодействием терминов как «больной», «делинквентный» или «слабый».

в) Использование подобной терминологии вполне обоснованно. Терапевт должен понимать, что идентифицированный пациент своим поведением реализует некоторую функцию» поддерживая налаженный ход взаимоотношений в данной семье.

2. Многочисленные исследования показали, что семья существует как единое самостоятельное целое. Для определения этого феномена в исследованиях Jackson (1954) был введен термин «семейный гомеостаз».

а) В соответствии с данной концепцией все функционирование семьи направлено на сохранение семейного гомеостаза.

б) Каждый член семьи явно или скрыто способствует достижению и поддержанию семейного баланса.

в) Семейные традиции, правила и примеры взаимодействия — вот то, что обеспечивает гомеостатическое существование любой семьи.

г) Когда семейный гомеостаз нарушается, члены семьи прилагают все силы для его восстановления.

3. Супружеские отношения влияют на характер семейного гомеостаза.

а) Супружеские отношения представляют собой стержень для формирования прочих отношений в семье. Именно супруги являются «архитекторами» семьи.

б) Нарушение супружеских отношений порождает дисфункциональные родительские отношения.

4. Идентифицированный Пациент — это член семьи, который более прочих переживает трудности в супружеских отношениях родителей, а также больше склонен к нарушению отношений «ребенок — родители».

а) Его симптомы представляют собой сигнал SOS о нарушении отношений с родителями, они — непосредственный результат семейного дисбаланса.

б) Его симптомы — это его попытка уменьшить и смягчить страдания своих родителей.

5. Многие терапевтические приемы носят название «семейной терапии», но необходимо представлять себе специфику этих подходов, ориентированных преимущественно на одного члена семьи, а не на целую семью как самостоятельную единицу. К их числу можно отнести следующее:

а) Наличие у каждого члена семьи собственного терапевта.

б) Обращение членов семьи к одному и тому же терапевту, который встречается с каждым из них в отдельности.

в) Наличие у пациента своего терапевта, который наблюдает других членов семьи «для пользы» именно этого пациента.

6. В настоящее время развивается еще одно направление клинических исследований. Его ключевая идея заключается в том, что семейная терапия должна быть ориентирована на семью в целом. Основанием такого подхода послужил ряд фактов, явившихся результатом наблюдений за состоянием признанного «шизофреником» члена семьи и за функционированием всей его семьи. Было установлено, что:

а) Все члены семьи сопереживают, стараются принять участие в индивидуальном лечении «больного», хотя во многих случаях именно семья и является источником его «болезни».

б) Госпитализация или изоляция пациента часто ухудшала его состояние, улучшение же наступало после посещения родных, несмотря на то, что симптомы его болезни возникали именно вследствие нарушения взаимодействия в семье.

в) Зачастую взаимоотношения между членами семьи ухудшались именно тогда, когда пациенту становилось лучше, поскольку его болезнь являлась основой функционирования семьи.

7. Эти наблюдения побудили многих личностно-ориентированных психиатров к пересмотру и проверке принципов лечения.

а) Они отмечали, что в тех случаях, когда в семье пациента воспринимали как жертву, им было проще определять лечение и прогнозировать состояние пациента. Этому способствовало то, что:

• все члены семьи в равной мере относились к нему как к жертве;
• пациент содействовал утверждению себя в роли больного, несчастного, страдающего.

б) Они отмечали трудности в преодолении переносов, препятствующих позитивным изменениям состояния пациента. При этом большинство так называемых переносов были в действительности реакцией пациента на поведение терапевта в искусственной и тревожащей обстановке. К тому же существовала опасность того, что терапевтическая ситуация может причинить пациенту вред, избавив его от старых проблем, но спровоцировав появление новых. Если определенное поведение пациента представляет собой перенос (то есть воспроизводит присущий ему характер отношений с матерью и отцом), то, возможно, терапевт добьется большего успеха в лечении, обратившись непосредственно к его семье?

в) Они замечали, что терапевт в процессе лечения больше интересуется миром фантазий пациента, нежели его реальной жизнью; он строит собственную версию жизни пациента и стремится получить от него ту информацию, которая соответствует этой версии.

г) Они замечали, что, стараясь изменить образ жизни одного пациента, они, по сути, стремились изменить весь комплекс устоявшихся семейных взаимоотношений.

Все эти факты говорили о том, что следует стремиться не к изменению состояния самого пациента, а к установлению принципиально новых отношений во всей его семье. Именно пациент был тем членом семьи, который первым попытался изменить ее образ жизни, однако все его усилия привели лишь к более критическому отношению к нему самому со стороны семьи. А это породило в нем неуверенность в собственных силах.

8. По мнению представителей этого подхода, когда терапевты рассматривают всю семью в целом, то могут видеть те (малозаметные, на первый взгляд) аспекты семейной жизни, которые являются причиной появления болезненной симптоматики. Так, Warren Brodey говорит о том, что супруги по-разному общаются с «нормальными» родственниками и с теми, у которых проявляются симптомы. Родители в присутствии «нормальных» детей могут поддерживать свободные, легкие и безопасные отношения, во что трудно поверить, наблюдая их же взаимодействие с другим ребенком, в поведении которого появляются те или иные симптомы. Похоже, что патологические черты отношений усиливаются при общении с наиболее страдающими от этого членами семьи. И такой поворот событий кажется парадоксальным.

9. Однако межличностная природа психических заболеваний отмечалась не только сторонниками семейной терапии. Внимание этой проблеме уделяли и такие специалисты, как Sullivan и From-Reicomano. Активное участие в разработке принципов семейной терапии в том ее виде, как она представлена в данной книге, принимали участники движения « Воспитание детей». Они также поддерживали идею о необходимости проводить терапию не с одним членом семьи, а со всей семьей как единым целым.

а) Терапевты данного направления включали в процесс двоих: мать и ребенка, и все сеансы терапии проходили при совместном участии этих двух пациентов.

б) Также в результате обширных исследований было установлено, что в терапевтический процесс необходимо включать и отца Тем не менее, реализация этого принципа вызывала определенные затруднения, поскольку заинтересованность отца в терапии подвергалась сомнению.

Терапевты считали, что родительские чувства отца слабее родительских чувств матери, и если у ребенка обнаруживаются отклонения в поведении, то жена — это единственный член семьи, на помощь которого можно положиться. Представлялось сложным убедить отца в том, что и он является ответственным за психическое здоровье своего ребенка.

В клинической практике данного направления, несмотря на его ярко выраженную ориентацию на «материнство», постоянно возникает необходимость в вовлечении «отцовства» в психотерапевтический процесс. Однако даже в тех случаях, когда к работе с терапевтом был привлечен и отец, представители этого подхода рассматривали мужа и жену исключительно как родителей ребенка, упуская из виду их супружеские отношения. О том, что обострение супружеских отношений непосредственно сказывается на родительских отношениях, упоминалось лишь вскользь. Так, по словам Murray Boweo:

Практика показывает, что такие родители эмоционально замкнуты, больше сосредоточены друг на друге, чем на пациенте, но в то же время пациент зависим от них. Когда кто-либо из родителей переключает внимание с другого родителя на пациента, пациент быстро и автоматически регрессирует. Когда родители эмоционально закрыты, то они способны успешно осуществлять свое «управление» пациентом. Его можно контролировать посредством строгого обращения, определением рамок дозволенного поведения, наказаний, наставлений или любого другого «управляющего» воздействия. Когда родители эмоционально разобщены, все их «управляющие» воздействия оказываются в равной мере неэффективны.

10. Семейные терапевты установили, что отца легче заинтересовать семейной терапией, нежели индивидуальной.

а) Сторонники этого подхода подчеркивают важность роли отца в терапевтическом процессе; никто другой не может говорить за него или занимать его место как в терапии, так и в семейной жизни. Дав отцу понять его значимость, терапевту легче подключить его к участию в терапевтической работе.

б) Жена (в роли матери) может инициировать терапию, однако в этом случае терапевтический процесс будет развиваться иначе, чем если бы в нем принимал участие и отец.

в) Семейная терапия важна для семьи в целом. Муж и жена могут сказать: «Наконец-то теперь мы можем вместе разобраться в наших отношениях».

11. В первом интервью терапевт действует, исходя из собственных представлений о том, почему одному из членов семьи необходима терапевтическая помощь.

а) Обычно первая встреча случается потому, что кто-либо из посторонних назвал Джонни «ребенком с отклонениями». Как правило, эта встреча возникает по инициативе жены (назовем ее Мэри Джонс), которая ведет себя в соответствии с ролью матери трудного ребенка Джонни, У ребенка обнаружены отклонения в поведении, и, следовательно, она как мать виновата.

б) Однако, вероятно, что поведение Джонни стало отклоняться от общепризнанных правил задолго до того, как кто-то из посторонних назвал его трудным.

в) До тех пор, пока посторонний (обычно учитель) не назвал Джонни «ребенком с отклонениями», члены семьи Джонс, вероятно, вели себя так, как будто ничего не замечали в его поведении. Его поведение принималось, поскольку выполняло определенную функцию в семейном взаимодействии.

г) Обычно появлению симптоматики предшествует некое событие. Такими событиями могут быть:

• ♦ Изменение внешней, по отношению к семейному ядру, среды: война, кризис и т. п.
• ♦ Изменения в прародительской семье: болезнь бабушки, финансовые трудности деда и т. п.
• ♦ Кто-то дополняет или покидает семейное ядро: бабушка приходит жить в семью, и семья расширяет границы; рождается еще один ребенок; дочь выходит замуж и т. п.
• ♦ Биологические изменения: взросление ребенка, менопауза матери, госпитализация отца.
• ♦ Существенные социальные изменения: ребенок, воспитывающийся дома, поступает в школу; семья переезжает на другую квартиру; отец получает повышение в должности; сын поступает в колледж и т. п.

д) Такие события могут спровоцировать появление симптомов, поскольку вызывают общие изменения супружеских отношений. Они могут создать напряженную для супружеских отношений ситуацию, так как потребуют трансформации семейных отношений, нарушая тем самым семейное равновесие.

е) Семейный гомеостаз может быть функциональным для членов семьи в некоторый период и не являться таковым в другой. К тому же каждое событие по-разному переживается каждым из членов семьи.

ж) Однако если один из членов семьи сильно взволнован событием, то и другие тоже тем или иным образом его переживают.

12. После первой встречи с Мэри Джонс терапевт смог сделать некоторые предположения относительно ее отношений с мужем (назовем его Джо). Если верно предположение о том, что дисфункциональные супружеские отношения являются главной причиной наличия симптомов у ребенка, то терапевт должен в первую очередь рассмотреть отношения между супругами.

а) Что за люди Мэри и Джо? В каких семьях они воспитывались? Сначала это были два разных человека, воспитанных в разных семьях. Теперь они стали «архитекторами» новой семьи — своей собственной.

б) Почему из множества людей они выбрали в супруги друг друга? Как и когда их отношения обусловили взаимное разочарование? Как они выражают друг другу свое разочарование? И каким образом это провоцирует Джонни проявлять симптомы, чтобы удержать семью Джонс вместе?

ГЛАВА 2. Низкая самооценка и выбор супруга

1. Для человека с низкой самооценкой свойственны высокая тревожность и низкий уровень сформированное Я-образа.

а) В основе его самооценки лежит излишнее внимание к оценкам других.

б) Зависимость его самооценки от других ограничивает его самостоятельность.

в) Он скрывает от других свою низкую самооценку, особенно, когда хочет произвести впечатление.

г) Его низкая самооценка определяется ограниченностью опыта, что мешает ему понять преимущества индивидуальности.

д) Он так и не отделился от своих родителей. Это проявляется в том, что он все время копирует их поведение.

2. Человека с низкой самооценкой постоянно беспокоят возможные действия других, он все время встревожен и ждет обмана и разочарования, а) Когда Мэри и Джо начали проходить терапию, терапевт первым делом попытался выяснить, какие надежды и опасения будоражили их души в самом начале их романа. Выбор ими друг друга не был случайным. В каждом было что-то такое, что вселяло в другого уверенность. Было также кое-что (что они замечали друг у друга, но не признавали открыто), что порождало тревогу и неуверенность. Терапевт должен помочь им найти в поведении другого проявления, внушающие тревогу, преодолеть неопределенность во взаимоотношениях.

3. Возможно, Мэри и Джо знали, чего они ждут друг от друга, так как каждый из них действовал на своеобразном уровне защиты, а не внутреннего чувства.

а) Поступки Джо внешне выглядели самостоятельными и ясными, но при этом он чувствовал себя неуверенным, беспомощным, зависимым. Вероятно, когда Мэри встретила Джо, ей показалось: «Это сильный человек, который способен защитить».

б) Мэри действовала самостоятельно и открыто, однако внутри чувствовала себя зависимой, беспомощной, непонятой. Возможно, когда Джо увидел Мэри, он подумал: «Это сильная личность, этот человек сможет позаботиться обо мне».

в) После свадьбы каждый из них обнаружил, что другой вовсе не является тем сильным человеком, на которого он надеялся. В результате на них навалились разочарования, фрустрации, опасения.

4. Может показаться удивительным, как Мэри и Джо решились на поиск супруга, обладая таким низким уровнем самооценки и будучи столь мало уверенными в себе. Однако некоторые подростки борются со своими тревогами посредством вступления в половые связи.

а) Состояние влюбленности на время помогает повысить самооценку и почувствовать себя самодостаточным. Каждый думает: «Мне кажется, что ты меня понимаешь… Я счастлив, что ты есть у меня… Ты мне нужен, чтобы выжить… Я чувствую себя сильным, когда ты рядом…»

б) Оба решают жить друг для друга, заключая «пожизненный союз». При этом каждый думает: «Если я устану, ты мне поможешь, у тебя хватит сил поддержать нас обоих».

5. Тревоги не покидали Мэри и Джо, но, выбрав друг друга, они решили ими не делиться, а) Джо боялся, что Мэри разлюбит его, когда узнает о его несовершенстве (и наоборот).

Создается впечатление, что Джо решил для себя: «Я не должен демонстрировать собственное ничтожество, а также то, что в каждой женщине я подозреваю неверность, некритичность, негибкость, язвительность и властолюбие. Я не должен показывать свою убежденность в том, что единственный способ сосуществования с женщиной — это вовремя уйти со сцены и позволить ей самой разыгрывать спектакль».

Создается впечатление, что Мэри решила для себя: «Я не должна показывать, что ничтожна. Я также не должна показывать, что считаю всех мужчин беспомощными, несамостоятельными, нерешительными, слабыми, доставляющими женщинам одни заботы и что единственный путь сосуществования с мужчиной — это вовремя подставить ему плечо, чтобы в минуту слабости ему было на что опереться».

б) Итак, каждый надеялся на другого, а думал о себе. Каждый считал, что должен быть таким, каким его видит другой, соотнося его мнение с собственным уровнем самооценки.

Когда Мэри дала понять Джо, что считает его сильным, он получил возможность чувствовать себя сильным, поскольку таким его видела она (и наоборот).

Такой тип отношений мог бы существовать до тех пор, пока внешнее воздействие или необходимость принятия важного решения не потребовали бы от Джо и Мэри совместных действий. Только тогда на поверхность всплывает тщательно скрываемая слабость или доминирование.

в) Ни Мэри, ни Джо не спрашивали друг друга о надеждах, ожиданиях и опасениях, поскольку оба были уверены, что в состоянии разобраться в душе партнера (образно говоря, это выглядело так, как будто каждый из них жил рядом со стеклянным сосудом).

г) Поскольку каждый поступал, исходя из представления, что он должен удовлетворять другого, никто из них не смел сообщить, когда он недоволен другим, или прямо выразить критическое замечание, несогласие. Они вели себя так, словно были неотделимы друг от друга как сиамские близнецы.

Вот вам пример: однажды у меня на приеме была одна супружеская пара. На первых двух сеансах они сидели за столом, взявшись за руки, не обращая ни малейшего внимания на своего ребенка, на котором происходящее отражалось во всем своем трагизме.

В конце концов Мэри и Джо поженились, чтобы получать.

а) Каждому хотелось, чтобы другой его ценил. Обоим хотелось, чтобы их ценили окружающие: «Они поженились и теперь счастливы».

б) Каждый хотел, чтобы другой обладал теми качествами, которые ему нравились (которые он хотел бы иметь у себя).

в) Каждый хотел, чтобы партнер был продолжением его самого.

г) Каждый ждал от другого всемогущества, всеведения, самоотверженности, чтобы он был «хорошим родителем», и вместе с тем хотел избежать всеведения, всемогущества и «плохого родительства».

ГЛАВА 3. Различность и разногласия

1. Вступая в брак, Мэри и Джо не отдавали себе отчета в том, что им придется не только получать, но и отдавать.

а) Каждый из них полагал, что ему нечего дать другому.

б) Каждый из них считал, что другой, будучи продолжением его самого, не вправе ничего от него ждать.

в) Если же один из них и отдавал что-то другому, то делал это неохотно, испытывая значительный дискомфорт или представляя содеянное как жертву, будучи убежден, что ему предстоит исключительно получать.

2. Когда после свадьбы Мэри и Джо обнаруживают, что партнер не соответствует их ожиданиям, сформировавшимся в период ухаживаний, их постигает разочарование. Теперь перед каждым из них по двадцать четыре часа в сутки «мелькает» воплощение качеств, о наличии которых до свадьбы он даже не подозревал, а следовательно, вдребезги разрушающих его ожидания.

а) Мэри спит в бигуди.

б) Мэри все время переваривает фасоль.

в) Джо разбрасывает свои грязные носки по всей комнате.

г) Джо храпит во сне.

3. Когда после свадьбы Мэри и Джо обнаруживают, что из-за присущих им различий они скорее теряют, чем выигрывают, они начинают видеть друг друга в новом свете.

а) «Различность» кажется негативным фактором, так как она приводит к разногласиям.

б) Разногласия напоминают каждому из партнеров, что другой — не продолжение его самого, а другой человек.

4. Употребляя термин «различность», я стремлюсь охватить всю человеческую индивидуальность и показать, что каждый человек в корне отличается от всех остальных.

а) Люди могут различаться по физическим характеристикам (А — высокий, В — низкий; А — мужчина, В — женщина).

б) Люди могут различаться по чертам характера или особенностям темперамента (А — возбудимый и общительный, В — спокойный и сдержанный).

в) Люди могут иметь разное образование и обладать различными способностями (А разбирается в физике, В — в музыке; у А «золотые руки», В неплохо поет).

г) Различность между супругами обычно влечет за собой деструктивные последствия, что мешает воспринимать ее как возможность для саморазвития.

5. Наибольшее беспокойство у Мэри и Джо вызывают следующие различия:

а) Разные предпочтения, желания, привычки, вкусы (А любит рыбалку, В терпеть ее не может; А нравится спать с открытым окном, В предпочитает, чтобы окно было закрыто).

б) Разные позиции и мнения (А считает, что женщина должна быть сильной, В ждет проявлений силы от мужчины; А следует религиозным догматам, В их игнорирует).

6. Различность, ведущая к конфликту интересов (разногласию), воспринимается как обида и свидетельство отсутствия любви.

а) Создается впечатление, что она угрожает независимости и самоуважению каждого из супругов.

б) Один отдает, другой получает. Однако энергетических ресурсов явно меньше, чем необходимо. Кому же достанется то, что имеется в наличии?

в) До свадьбы каждый думал, что другого хватит на двоих. Но с появлением разногласий возникает ощущение, что они даже не самодостаточны.

7. Если бы Мэри и Джо обладали достаточным самоуважением, они могли бы доверять друг другу:

а) Каждый чувствовал бы уверенность в своей способности брать то, что дает ему другой.

б) Каждый даже мог бы ждать этого.

в) Каждый мог бы отдавать другому, не чувствуя себя при этом опустошенным.

г) Различность между собой и супругом каждый мог бы рассматривать как возможность для саморазвития.

8. Мэри и Джо недостаточно доверяют друг другу.

а) Каждый чувствует, что он едва ли сможет сам обеспечить собственное существование отдельно от другого.

б) Каждый всем своим видом показывает: «Я — ничтожество. Я живу ради тебя». Но при этом каждый ведет себя так, как будто хочет сказать: «Я — ничтожество, поэтому ты должен жить ради меня».

9. В силу недостатка обоюдного доверия определенные сферы совместной жизни, в рамках которых способность принимать во внимание индивидуальность другого приобретает первостепенное значение, кажутся супругам особенно пугающими. Вот они: деньги, питание, секс, развлечения, работа, воспитание детей, взаимоотношения с родственниками супруга.

10. Даже если они доверяют друг другу, совместная жизнь требует от них принятия решений, касающихся того, когда и при каких обстоятельствах отдавать, а когда брать. Они должны решить:

а) Что они будут делать вместе (какова степень их зависимости).

б) Что каждый из них будет делать самостоятельно (какова степень их независимости).

11. Необходимо, так или иначе, регламентировать участие каждого в повседневных делах:

а) Чего хочет А и чего хочет В.

б) Что лучше всего делает А, а что наилучшим образом получается у В.

в) Что решает А и что решает В.

г) За что отвечает А, а за что — В.

12. Им нужно научиться высказывать свои мысли, желания, чувства и мнения, не задевая, не подавляя и не унижая друг друга, и при этом принимать обоюдовыгодное решение.

а) Если им удается построить функциональные взаимоотношения, они говорят так: «Я думаю то, что думаю, я чувствую то, что чувствую, я знаю то, что знаю. Я — это я, и я не виню тебя в том, что ты — это ты. Я с радостью выслушаю все, что ты скажешь. Давай вместе подумаем, что мы можем сделать, чтобы создать нечто наиболее реалистичное».

б) Если же они оказываются неспособны установить функциональные взаимоотношения, они говорят так: «Будь, как я; будь со мной единым целым. Если ты не согласен со мной, то ты плохой. Реальность и различность не имеют никакого значения».

13. Возьмем тривиальный пример того, как ведет себя «функциональная» пара, когда у них возникают разногласия. Предположим, супруги решили, что было бы неплохо вместе пообедать. Но А хочет съесть на обед, скажем, гамбургер, а В предпочитает цыпленка. В ресторане, где подают гамбургеры, не готовят цыплят; а там, где можно полакомиться цыпленком, нет гамбургеров.

а) Каждый может попытаться уговорить другого: «Пожалуйста, возьми гамбургер».

б) Каждый может пойти на хитрость: «Давай сейчас съедим цыпленка, а в следующий раз — гамбургер».

в) Возможно, они постараются найти альтернативное решение, которое устроило бы их обоих: «Мы оба любим мясо, так давай съедим по бифштексу», или «Давай найдем такой ресторан, где подавали бы и гамбургеры, и цыплят».

г) Они могут применить реалистический подход, и выработанное с его помощью решение перевесит собственные желания каждого их них: «Поскольку ресторан, где готовят гамбургеры, находится ближе, а мы оба голодны, давай на нем и остановимся».

д) Они могут противопоставить собственные желания стремлению пообедать вместе: «Ты съешь гамбургер, который ты так любишь, а я тем временем отведаю цыпленка, а потом мы снова встретимся». Они могут на время расстаться и найти независимые решения в случае, если это возможно.

е) В качестве последнего средства для принятия решения они могут прибегнуть к помощи третьего человека: «Чарли хочет пообедать с нами. Давай спросим у него, куда бы он хотел пойти».

14. А теперь на том же самом примере посмотрим, как ведут себя в такой ситуации люди, чьи взаимоотношения можно назвать «дисфункциональными». Они исходят из принципа, что любовь и полное согласие во всем неразделимы. Поэтому:

а) Они постоянно колеблются и откладывают решение на потом: «Давай попозже решим, что нам есть» (в результате чего нередко вообще пропускают обед).

б) Часто можно увидеть попытки принудить другого: «Мы идем есть гамбургеры!»

в) Бывает, что один пытается обмануть другого:

«На самом деле ты вовсе даже не любишь цыплят» или «Ты что, спятил, как можно любить цыплят».

г) Так или иначе, в их общении неизменно присутствуют обвинения и оценки: «Ты такой плохой и эгоистичный, что не хочешь есть гамбургер. Ты никогда не делаешь того, что я хочу. У тебя в отношении меня самые подлые намерения».

15. Отношения Мэри и Джо страдают некоторой дисфункциональностью, и поэтому при возникновении разногласий они говорят: «Если бы ты меня любил, ты бы сделал то, что я хочу». Они никогда не прибегают к приему разделения и нахождения независимых решений; согласованная независимость в данном случае невозможна.

16. Мэри и Джо обвиняют друг друга, так как чувствуют разочарование и обиду; они ждали полного согласия по всем вопросам.

а) Они рассчитывали получить высокую оценку от другого, а вместо этого сталкиваются с обвинениями в свой адрес.

б) Они думали, что будут единым целым, а вместо этого встречают разделение и различность.

17. Однако, если бы Мэри и Джо обвиняли друг друга слишком открыто, это повлекло бы к весьма серьезным последствиям. Джо ведет себя так, как будто решил для себя:

«Если я буду обвинять Мэри, она уйдет. Я не могу этого допустить, поскольку нуждаюсь в том, чтобы она меня ценила. Предположим, Мэри отказывается уходить потому, что на самом деле она совершенно не дорожит мной. Предположим, она, наоборот, обвиняет, обижает, ввергает меня в бездну одиночества, обрекает на психологическую смерть, вынуждает меня уйти».

«Нет, этого нельзя допустить! Мэри нужна мне. Я отвечаю за нее. Я не должен обижать Мэри, иначе она оставит меня. Если же я и обижаю ее, то мне нужно быть как можно более осторожным».

Мэри поступает так же.

Один из классиков семейной психотерапии, Вирджиния Сатир родилась 26 июня 1916 года в штате Висконсин (США). Её предки с обеих сторон — немецкие эмигранты. Вирджиния была старшим из пяти детей семейства Пагенкопф, где отец был потомком фермеров и ремесленников, а мать — доминирующей властной и очень религиозной женщиной.

Родители Вирджинии не раз были на грани развода. Будущий великий психотерапевт реагировала на их ссоры различными заболеваниями — воспалением аппендицита, инфекциями, проблемами с желудком. Возможно, именно конфликты родителей побудили её стать семейным психотерапевтом.

Вирджиния научилась читать уже в 3 года, а к 9 годам уже прочла всю школьную библиотеку. В 1927 году её семья переехала в Милоуки, где Вирджиния закончила школу и педагогическое училище. После этого она 6 лет проработала в школе, окончила курсы социального работника и изучала психоанализ. В 1942 году Вирджиния Сатир получила степень магистра психологии и занялась частной практикой.

Началом карьеры Вирджинии как семейного психотерапевта принято считать 1951 год. Работая с двадцативосьмилетней пациенткой с диагнозом "шизофрения", она пришла к выводу, что для успешной терапии консультировать нужно не только отдельного человека, но и всю семью. В последствии она разработала метод "семейной карты", где отмечаются все значимые события семьи за несколько поколений. Именно этот случай был подробно рассмотрен и описан Бэндлером и Гриндером — создателями НЛП.

В 1959 году Д.Д. Джексон и Дж. Раскин пригласили её участвовать в создании научно-исследовательского института психики в Пало Альто, где она была назначена руководителем отдела образования. Первая программа подготовки семейных психотерапевтов появилась именно под её руководством. С этого момента и до самой смерти в 1988 году Вирджиния Сатир читала лекции по семейной психотерапии по всему миру. По словам самой Сатир, за 45 лет карьеры семейного психотерапевта ей удалось встретиться с десятками тысяч людей и серьёзно повлиять на их судьбу. Её книги переведены на многие языки и печатаются, в том числе, и шрифтом Брайля.

Обобщить ключевые идеи Вирджинии Сатир можно следующим образом:

• Во многом определяет наше поведение и установки семья, в которой мы выросли.
• Семья — это система, которая стремится к равновесию различными способами — от различных запретов до навязывания ролей членам семьи.
• Нарушения в системе семьи порождают низкую самооценку и защитное поведение. Человек будет стремиться повысить разными способами самооценку и оберегать её от нападок извне.
• У каждого человека достаточно ресурсов для личностного роста и здоровой активной жизни. Возможности для личностного роста есть всегда.
• Изменения захватывают всего человека и подчиняются определённым законам.

Одной из самых известных техник Вирджинии Сатир является семейная скульптура или реконструкция семьи. Её изучают все будущие семейные терапевты в мире.

Не смотря на то, что Вирджиния Сатир помогла тысячам людей ощутить счастье в их семейной жизни, её личную жизнь нельзя назвать удачной. Вирджиния дважды была замужем. Первая её беременность закончилась трагически, лишив возможности иметь детей. Она воспитала двух приёмных дочерей, которые и были её семьёй. Сама она писала о своей несложившейся семейной жизни следующее: "Я часто думала: смогла бы я делать то, что делаю, будь я замужем. И я поняла — нет! Такова, наверное, моя судьба — мотаться по свету, помогая людям. У других людей — другая судьба".

Умерла Вирджиния Сатир в возрасте 72 лет от рака 10 сентября 1988 года. На русский язык были переведены следующие её книги :

• Как строить себя и свою семью.
• Семейная терапия и НЛП.
• Психотерапия семьи.
• Вы и ваша семья.
• Семейная терапия. Практическое руководство.

Скопировано с сайта «Самопознание.ру»

Вирджиния Сатир. Почему семейная терапия?

1. Семейные терапевты имеют дело с семейными трудностями.

а) Когда один из членов семьи (пациент) испытывает трудности, которые проявляются в определенных симптомах, то эти трудности так или иначе затрагивают всех членов семьи.

б) Многие терапевты считают полезным называть члена семьи, у которого проявляется симптом, «выделенным пациентом» 1 , а не«больным»или«странным»или«виноватым», как его обычно называют в семье.

в) Это делается по той причине, что терапевт рассматривает симптомы «выделенного пациента»как исполняющие определенную функцию и для семьи, и для самого индивида.

2. В ряде исследований было показано, что семья ведет себя так, будто она представляет собой единое целое. В 1954 г. Джексон ввел термин «семейный гомеостаз».

а) Согласно концепции семейного гомеостаза, семья действует таким образом, чтобы во взаимоотношениях поддерживалось равновесие.

б) Члены семьи способствуют сохранению этого равновесия не только явными способами, но и скрытыми.

в) Это равновесие обнаруживается в повторяющихся, циклических, предсказуемых паттернах коммуникации в семье.

г) Когда семейный гомеостаз оказывается под угрозой, его участники прилагают много усилий, чтобы его сохранить.

3. Супружеские отношения влияют на характер семейного гомеостаза.

а) Супружеские отношения –это ось, вокруг которой строятся все остальные семейные отношения. Супруги являются«архитекторами»семьи.

б) Затрудненные супружеские отношения порождают расстройство в воспитании детей.

4. Выделенный пациент –это член семьи, на которого наиболее заметно повлияли затрудненные супружеские отношения, и на нем больше всего отразилось расстройство в родительском воспитании.

а) Его симптомы служат сигналом «СОС»о трудностях его родителей и о нарушении семейного равновесия, происходящем в результате.

б) Симптомы выделенного пациента представляют собой сообщения о том, что он искажает свое собственное развитие, пытаясь принять на себя и облегчить трудности своих родителей.

5. Многие терапевтические подходы называются «семейной терапией», но отличаются от предлагаемого здесь метода, поскольку эти подходы в основном ориентированы не на семью как единое целое, а лишь на отдельных членов семьи. Например:

а) У каждого члена семьи может быть свой собственный терапевт.

б) Или у всей семьи может быть один и тот же терапевт, но они видятся с ним отдельно друг от друга.

в) Или у пациента может быть свой терапевт, который время от времени встречается с другими членами семьи «ради»пациента.

6. Все большее число клинических наблюдений приводит к выводу, что семейная терапия должна быть ориентирована на семью в целом. Этот вывод сначала опирался на наблюдения, показавшие, как члены семьи реагируют на индивидуальное лечение одного из членов семьи, обозначенного как «шизофреник». Но дальнейшие исследования показали, что и семьи с малолетними правонарушителями реагируют на индивидуальное лечение этого члена семьи таким же образом. В обоих случаях оказалось, что:

а) Другие члены семьи мешали индивидуальному лечению «больного»члена семьи, пытались включиться в лечение или саботировали его, как будто семья была заинтересована, чтобы он оставался«больным».

б) Госпитализированный или заключенный пациент часто чувствовал себя хуже или регрессировал после посещения членами семьи, как будто семейное взаимодействие имело прямое влияние на его симптомы.

в) Другим членам семьи становилось хуже, когда пациенту становилось лучше, как будто болезнь одного из членов семьи была необходима для функционирования этой семьи.

7. Эти наблюдения заставили многих психиатров и исследователей, ориентированных на индивидуальное лечение, переоценить и подвергнуть сомнению некоторые предпосылки.

а) Они заметили, что если пациент рассматривается как жертва его семьи, слишком легко отождествиться с ним или чрезмерно защищать его, упуская из виду, что:

– пациенты, в свою очередь, столь же способны превращать в жертвы других членов семьи;

– пациенты способствуют закреплению своей роли как больных, странных или виновных.

б) Они заметили, в какой значительной мере им приходится опираться на явление переноса, чтобы произвести изменения.

– возможно при этом, что многое в так называемом переносе пациента в действительности было подходящей реакцией на поведение терапевта в неправдоподобной, бедной взаимодействиями терапевтической ситуации;

– кроме того, терапевтическая ситуация с большей вероятностью закрепила бы патологию, чем представила новое положение вещей, вызывающее сомнения о прежнем восприятии;

– если поведение пациента до некоторой степени представляет собой перенос (т.е. характерное для него отношение к матери и отцу), то почему бы терапевту не помочь пациенту общаться с семьей более прямо, встречаясь с пациентом и его семьей вместе?

в) Они заметили, что терапевты проявляют больший интерес к тому, что происходит в воображении пациента, чем к его реальной жизни. Но даже если они проявляли интерес к реальной жизни пациента, пока они встречались лишь с самим пациентом в терапии, им приходилось руководствоваться его версией этой жизни или пытаться строить догадки о том, что в ней происходит.

г) Они заметили, что стараясь изменить образ действий одного из членов семьи, они старались, в сущности, изменить образ действий всей семьи в целом.

– это возлагало ношу инициатора изменений в семье на одного лишь пациента, а не на всех членов семьи. Пациент и без того являлся именно тем членом семьи, который старался изменить ее образ действий, а когда его побуждали приложить к этому еще больше стараний, то в ответ он получал лишь все более резкую критику со стороны своей семьи. Тогда его ноша становилась еще тяжелее, и он чувствовал себя еще менее способным.

8. Как только терапевты начали видеться со всей семьей в целом, раскрылись другие аспекты семейной жизни, порождавшие симптомы, аспекты, которые раньше упускались из виду. Другие исследователи семейного взаимодействия сделали подобные открытия. С точки зрения Уоррена Броуди, супруги ведут себя с нормальным ребенком иначе, чем с симптоматическим:

. . .в присутствии своего « нормального » ребенка родители способны относиться друг к другу с такой свободой, гибкостью и широтой понимания, в которую трудно поверить, учитывая ограничения в отношениях между родителями, когда они общаются с симпто-матическим ребенком. Любопытно, почему это происходит именно так. 2

9. Но психиатры, все больше склонявшиеся к семейной терапии, не первыми признали межличностную природу психической болезни. Первооткрывателями в этой области исследований были Салливан и Фромм - Рейхман, наряду со многими другими психиатрами, психологами и социальными работниками. Движение «Защита ребенка»было другим важным шагом вперед; оно помогло нарушить традицию выделения одного из членов семьи для лечения.

а) Терапевты из центров «Защиты ребенка»включали в лечение и ребенка, и мать, хотя они чаще всего встречались с матерью и ребенком в разное время, в отдельных терапевтических сессиях.

б) Они все больше осознавали важность участия отца в терапии, хотя они обнаружили, что его трудно вовлечь в работу; обычно им не удавалось вовлечь отца в терапевтический процесс.

– по рассказам терапевтов, отцы чувствовали, что воспитание ребенка –это скорее работа жены, а не мужа; если ребенок ведет себя беспокойно, то терапевту нужно встретиться с женой;

– терапевты из центров «Защиты ребенка», поскольку они с самого начала были ориентированы на взаимоотношения между матерью и ребенком, легко поддавались доводам отца, так что им трудно было его убедить в том, насколько важна его роль в семье для здоровья ребенка;

– клиники «Защиты ребенка»продолжали сосредотачивать свое внимание на«материнстве», хотя они все больше признавали важность«отцовства». И независимо от того, включали ли они отца в свой подход к терапии, они продолжали фокусироваться на муже и жене в их родительских ролях, а не на их супружеских отношениях. При этом многократно отмечалось, насколько сильно супружеские отношения влияют на отношения родительские. Мюррей Боуэн пишет, например:

Поразительным было следующее наблюдение: когда родители близки друг к другу, эмоционально уделяют больше времени друг другу, чем пациенту, то состояние пациента улучшается. Когда любой из родителей становится больше эмоционально связан с пациентом, чем с другим родителем, то состояние пациента немедленно и автоматически ухудшается. Когда между родителями есть эмоциональная близость, то они не могут выбрать неправильный подход к воспитанию пациента. Пациент хорошо реагирует на твердость, мягкость, наказание, « разговоры начистоту » или на любые другие воспитательные меры. Когда родители « эмоционально разведены » , любая и всякая воспитательная мера не приносит успеха. 3

10. Семейные терапевты обнаружили, что им легче заинтересовать мужа в семейной терапии, чем в индивидуальной, потому что сам семейный терапевт убежден в важности участия обоих «архитекторов»семьи.

а) Как только терапевт успешно убеждает мужа, что он значим для терапевтического процесса и что никто не может говорить за него или занять его место в терапии или в семейной жизни, то он с готовностью вовлекается в процесс.

б) Жена (в своей материнской роли) может инициировать семейную терапию, но через несколько терапевтических встреч, муж вовлекается в нее так же сильно, как жена.

в) Семейная терапия воспринимается как нечто нужное и осмысленное всей семьей. Муж и жена говорят: «Теперь, наконец, мы вместе и можем разобраться в сути происходящего».

11. Начиная с первого контакта, семейные терапевты исходят из определенных предпосылок о том, почему один из членов семьи обратился за терапевтической помощью.

а) Обычно первый контакт происходит потому, что кто-то за пределами семьи обозначает Джонни ярлыком «трудного»ребенка. Первой за помощью обычно обращается встревоженная жена (мы назовем ее Мэри Джонс). Она действует в роли матери«трудного»ребенка Джонни. Раз ребенок обеспокоен, то мать чувствует себя виновной в этом.

б) Но беспокойное поведение, вероятнее всего, появилось у Джонни задолго до того, как взрослый, не принадлежащий к их семье, обозначил его ярлыком «трудного»ребенка.

в) До тех пор, пока постороннее лицо (часто учитель) не назовет Джонни «трудным», члены семьи Джонс наверняка будут вести себя так, как будто они не замечают поведения Джонни; его поведение устраивает его близких, потому что оно исполняет определенную семейную функцию.

г) Обычно какое-то событие или происшествие вызывает у Джонни симптомы; из-за этих симптомов посторонним становится очевидно, насколько ребенок обеспокоен. События могут быть такими:

– изменения, влияющие на малую семью (т.е. семью, состоящую из родителей и детей) 4 извне: война, экономическая депрессия и т.д.

– изменения в семье со стороны жены или в семье со стороны мужа: болезнь бабушки, финансовые затруднения дедушки и т.д.

– приезд или отделение кого-то из членов малой семьи: бабушка переезжает и начинает жить вместе с семьей, семья сдает комнату постояльцу, семья увеличивается в размере с рождением еще одного ребенка, дочь выходит замуж;

– биологические изменения: у ребенка начинается переходный период, у матери начинается менопауза, отец попадает в больницу;

– большие социальные изменения: ребенок поступает в школу, семья переезжает в другой город, отец переходит на новую должность, сын поступает в колледж.

д) События такого рода могут повлечь за собой симптомы, потому что супругам необходимо адаптироваться 5 к этим изменениям. Эта необходимость создает дополнительную нагрузку на супружеские отношения; отношения в семье переосмысляются, а это, в свою очередь, влияет на равновесие семьи.

е) Семейный гомеостаз может быть функциональным (или «подходящим») для членов семьи во время одного периода семейной жизни и нефункциональным в другие периоды, так что события влияют на семью по-разному.

ж) Но если событие влияет на одного из членов семьи, то оно в некоторой степени влияет на каждого в ней.

12. После первого разговора с Мэри Джонс терапевт уже может построить догадки о взаимоотношениях между Мэри и ее мужем, которого мы назовем Джо. Если считать верным предположение, что нефункциональные супружеские отношения являются главной причиной симптомов ребенка, то отношения между мужем и женой становятся главным объектом терапии.

а) Что за люди Мэри и Джо? В каких семьях они воспитывались?

– когда-то они были двумя отдельными людьми, выросшими в разной семейной обстановке;

– теперь они стали архитекторами новой семьи, своей собственной.

б) Почему из всех людей на свете они выбрали себе в супруги друг друга?

– то, как они выбрали друг друга, дает большое понимание, почему теперь они разочарованы друг в друге;

– то, как они выражают свое разочарование друг в друге, дает ключ к пониманию того, почему Джонни необходимы симптомы, чтобы семья Джонсонов оставалась вместе.

Вирджиния охарактеризовала себя как человека, которому всегда было любопытно все происходящее вокруг. Она научилась читать к трем годам, а к тому времени, как ей исполнилось девять, она уже прочла все книги школьной библиотеки. «Когда мне было пять лет» писала Вирджиния, «я решила, что обязательно стану детским детективом. Тогда я смутно представляла себе, какой будет эта работа, но отчетливо ощущала, что в семье есть нечто такое, что трудно сразу разглядеть, не вникнув глубоко в мир человеческих отношений, мир, полный таинственных загадок, нередко скрытых от глаз» («Как строить себя и свою семью», 1). Она пронесла эту жажду знаний через всю свою жизнь, всегда находясь в поиске возможностей и никогда не упуская ни одной из них.

К концу ее жизни ее личная библиотека содержала 3 000 книг. Помимо огромного количества книг по психологии и поведению человека, там можно было найти книги, брошюры и аудиокассеты по самым разнообразным тематикам, включая музыку, искусство, религию, мир и людей.

Вирджиния никогда не прекращала учиться и всегда пыталась найти ответы на все вопросы. В 1988 году она написала: «Теперь, спустя столько лет, поработав с тысячами семей, я убедилась в том, что большинство этих загадок так и не разгадано. Хотя моя работа многому меня научила, открыла новые возможности и перспективы для дальнейших открытий» («Как строить себя и свою семью», 2).

Формальное образование Вирджинии началось в общей 1-комнатной школе. «В классе было восемнадцать детей, и мы сами готовили себе гороховый суп в обеденный перерыв» (Джулиан Рассел 4). Проведенные там семь лет жизни Вирджиния вспоминала как время, когда она училась с легкостью и была довольна собой. Когда наступило время переходить в старшие классы, семейство Пагенкопф переехало в Милуоки. Вирджиния поступила в среднюю школу Саут-Дивижн, где ее любовь к познанию продолжила расцветать. Через много лет «Рыжик», как ее называли школьники-одногодки, все еще помнила одну из своих учительниц – Эстель Стоун. Вдобавок к тому, что г-жа Стоун была хорошим учителем геометрии, она научила Вирджинию использовать все встречающиеся в жизни возможности, и даже если что-то пошло не так, это событие может стать шансом научиться чему-то новому (5).

Так как Вирджиния училась в старших классах в период Великой депрессии, ей пришлось начать работать параллельно с обучением. Наряду с этим она получала самые лучшие оценки. Школу она закончила в 1932 году как раз перед своим 16-летием (Джулиан Рассел 5). Вирджиния безумно хотела пойти учиться в колледж и избрала для себя Педагогический колледж в Милуоки (сейчас – Университет Висконсина), который она считала одним из лучших в округе.

«Я отправилась на встречу с секретарем приемной комиссии Педагогического колледжа Милуоки. Я никогда его не забуду. Я показала ему свой школьный табель и сказала, что хочу стать студенткой колледжа. Он спросил меня: «А сколько денег у тебя есть?» Я ответила: «У меня есть три доллара». Он удивился: «И как же ты собираешься учиться в колледже на эти деньги?», на что я ответила: «Ну, обычно у меня получается то, чего я хочу». Он зарегистрировал меня, и после того, как я ушла, позвонил моей маме и сказал ей: «Ваша дочь пришла к нам, сказала, что у нее есть три доллара, и я уже зарегистрировал ее в качестве студентки. Что Вы думаете на этот счет?» Моя мама ответила: «Знаете, если Вирджиния говорит, что она это сделает, значит, она это сделает» (Лорел Кинг, 20).

Вирджиния старательно трудилась как в стенах колледжа, так и в свободное от учебы время, для того, чтобы заработать деньги, необходимые для оплаты обучения, покупки книг и на ежедневные расходы. Она работала в Управлении по рабочим проектам (УРП) и в универмаге Гимбела. На выходных она присматривала за детьми. Несмотря на такое плотное расписание, Вирджинии удавалось очень хорошо учиться в колледже. Профессор социологии Альма Аллисон поддерживала Вирджинию в ее работе после занятий в колледже, так как она была убеждена в том, что личный опыт был очень полезен для успешного образования.

Важным опытом в жизни Вирджинии стала ее работа в Доме Линкольна (ДЛ), общественном центре для афро-американцев. Вирджинию туда привлекло ее желание поработать и познакомиться с людьми, которые отличаются от нее. Она пришла в центр, будучи студенткой-второкурсницей, и осталась до окончания колледжа. Вирджиния рассказала Лорел Кинг о своих ощущениях:

«Там, где я жила ранее, я никогда не встречала чернокожих людей. Я ничего о них не знала. Поэтому я решила, что должна это сделать. Я начала работать там, когда была на втором курсе колледжа, и осталась на все годы учебы. В центре я выполняла самую разнообразную работу. Я открыла там детский сад, занималась игровой группой, драмкружком для подростков. Некоторые из них были даже старше меня» (Джулиан Рассел, 6).

Из своей работы в Доме Линкольна Вирджиния извлекла несколько важных уроков, которые открыли ей глаза на проблему расизма. Она стала замечать предубеждения и преследования в отношении чернокожих людей, которые имели место каждый день.

Вирджиния закончила Педагогический колледж Милуоки в 1936 году со степенью бакалавра в педагогике, заняв по рейтингу отметок третье место в своей группе.

Преподавательская деятельность

Первым местом работы Вирджинии после окончания колледжа была должность учителя частной средней школы в Уильямс Бэй, штат Висконсин. И хотя она говорила, что, на ее взгляд, обстановка там была «напряженной» и «реакционной» (Джулиан Рассел, 7), тем не менее, она была полностью увлечена своими учениками. Она искренне интересовалась их семейной жизнью. И уже в начале своей карьеры учителя она начала посещать дома своих учеников с целью заручиться поддержкой их родителей. Возможно, именно тогда зародилась ее идея исцеления семьи: «Если мы сможем исцелить семью», говорила Вирджиния, «мы сможем исцелить мир» (Рональд Дэвид Лэйнг, 20). После года преподавательской деятельности в Уильямс Бэй, она год проработала директором школы.

Ближе к завершению срока пребывания в должности директора в Уильямс Бэй, Вирджиния снова вернулась к мысли о том, чтобы стать свободным путешествующим учителем, которая появилась у нее еще в колледже. Таким образом, занимаясь любимым делом, она побывала в Энн-Арбор, Шривпорте, Сент-Луисе и Майями (Джулиан Рассел, Лорел Кинг). Чем больше она преподавала, тем ближе она знакомилась с семьями своих учеников: «Я осознала, что существует множество вещей, которые я не понимаю, но в которых я хочу разобраться. Поняв это, я решила пройти дополнительное обучение. Таким образом, я узнала об организации, занимающейся патронажем «неблагополучных» семей. Мне кто-то рассказал о ней, уже не вспомню кто» (Джулиан Рассел, 10).

Брак и дети

Вирджиния поступила в магистратуру Северо-Западного Университета Чикаго летом 1937 года, и вышла замуж за Гордона Роджерса в декабре 1941 года. Она называла их брак романтической историей военного времени. Они познакомились на железнодорожном вокзале, Гордон тогда был молодым солдатом в увольнении, и они провели вместе всего несколько месяцев, прежде чем он снова вернулся на фронт. В самом начале их брака у Вирджинии случилась внутриматочная беременность, следствием которой стало удаление матки. И пока ее муж находился на войне, Вирджиния продолжала обучение. В 1943 году она защитила дипломную работу на степень магистра в Университете Чикаго, а в 1948 – диссертацию. В этот же период времени Вирджиния начала работать с двумя молодыми девушками, Мэри и Рут, которых она впоследствии удочерила.

По словам Вирджинии, когда Гордон вернулся с войны, они оба поняли, что стали слишком чужими друг другу чтобы продолжать жить в нормальном браке. Они развелись в 1949 году. Второй брак Вирджинии с Норманном Сатир просуществовал с 1951 по 1957. Именно в период этого второго брака Вирджиния удочерила находящихся уже в подростковом возрасте Мэри и Рут. И хотя причины для этого шага остаются не вполне понятными, можно предположить, что частично это было сделано из милосердия, частично потому, что Вирджиния больше не могла иметь детей. Кроме того, это могло быть попыткой сохранить брак с Норманом. Вступительная надпись в книге Вирджинии «Как строить себя и свою семью» (1988 г.) посвящена ее приемным дочерям: «Моим дочерям, Мэри и Рут, и их детям Тине, Бэрри, Анджеле, Скотту, Джули, Джону и Майклу, которые помогали мне развиваться».

Сложно понять, почему кто-то, кто так умело помогает другим в их семейных вопросах, сам так и не смог построить длительных отношений. Наверное, сама Вирджиния лучше всех может объяснить причину своих неудавшихся браков и разводов:

«Если бы я только знала в те годы то, что я знаю сейчас, тогда многое было бы иначе. Но я не знала этого. Мы всегда оценивающе и логично смотрим на наше прошлое, что полезно для написания докторских диссертаций, но никак не для реальной жизни» (Лорел Кинг, 37).

«Я часто размышляю о том, что если бы рядом со мной находился человек, похожий на меня, что-то можно было бы исправить. Также я нередко задумываюсь о том, что вряд ли смогла бы сделать для этого мира то, что я сделала, если бы я была замужней женщиной. И множество раз, когда я была близка к тому, чтобы снова выйти замуж, я говорила «нет» потому что раз уж я решила странствовать по миру, то это было бы нечестно, нечестно по отношению ко мне самой, к моим близким людям. Сейчас я воспринимаю это как веление судьбы, ведь я смогла побывать в стольких местах. Просто должны быть люди, которые занимаются чем-то подобным» (Блитцер, 39).

Магистратура

Так как на момент поступления в магистратуру Северо-Западного Университета Вирджиния все еще продолжала свою педагогическую деятельность, в течение трех лет в летний период Вирджиния повторно проходила вступительные экзамены, прежде чем была зачислена на кафедру Социальной работы и социального права Университета Чикаго на постоянной основе. Это произошло вскоре после того, как ее первый муж Гордон отправился на фронт.

В Чикагском Университете Вирджиния пережила несколько тяжелых потрясений с точки зрения профессионализма. Она впервые за всю жизнь получила за свою научную работу «единицу», а профессор университета заявил: «Очевидно, Вы совершенно не годитесь на роль социального работника». Вирджиния объяснила негативную реакцию на нее тем, что Университету было невыгодно участие в его программах замужней женщины, а тем более замужней женщины, которая «не придерживалась традиционного подхода» (Джулиан Рассел, 11). Она прервала обучение на три месяца, но вернулась с новыми силами и запалом. Вирджиния бесстрашно приняла вызов – распределение на практику, которое, по мнению руководства университета, должно было окончательно убедить ее в том, что не стоит продолжать обучение. Она превратила это испытание в виде работы в чикагском приюте для девочек в невероятно полезный опыт, и продемонстрировала, что способна извлечь нечто прекрасное даже из самой сложной ситуации в условиях практически полного отсутствия помощи и поддержки. Она окончила университет в 1943, но ученая степень была присвоена ей только в 1948 году после защиты диссертации.

В 1975 году способность Вирджинии преодолевать и трансформировать возникающие трудности была официально признана кафедрой Социальной работы и социального права, которая вручила ей «Золотую медаль» за служение человечеству. Вот что Вирджиния вспоминала об этом событии:

«Когда я пришла на церемонию награждения, я сказала, что с радостью приму эту награду, так как для меня она действительно имеет значение. Но затем я сказала: «Не понимаю, почему вы мне ее вручаете. Я пришла в Университет Чикаго восхищенной студенткой с горящими глазами, а обнаружила, что в нем преподают те же штуки, которые я уже знала благодаря другим ВУЗам. И тогда я решила, что когда вырасту, буду все делать по-другому». И знаете, я сорвала бурные овации» (Джулиан Рассел, 12).

Карьера терапевта

Что касается философских идей Вирджинии, то все ее достижения за годы работы в этой области с 1936 по 1988 г. просто не счесть. Она начала свой путь в качестве школьной учительницы с большими амбициями, а стала тренером, известным в любой точке земного шара, и ведущим семинары длительностью от одного дня до месяца по всему миру.

После окончания магистратуры, она стала заниматься частной практикой в социальный сфере, и с первой семьей, с которой она работала, Вирджиния познакомилась в 1951 году. Когда впоследствии она вспоминала об этой встрече, Вирджиния рассказала о том, что для того, чтобы иметь полное представление о проблеме, стоит встретиться со всей семьей клиента. К 1955 году она начала работать с доктором Калместом Гиросом в Институте психиатрии штата Иллинойс; они популяризировали идею о том, что работать нужно не только отдельно с пациентами, но и с их семьями в целом.

Вирджиния добилась огромных успехов как частный терапевт и как консультант, сотрудничающий со школами и другими организациями. Многими была отмечена ее уникальная способность работать с людьми, даже с самыми сложными случаями.

Вирджиния переехала в Калифорнию, где, совместно с Доном Джексоном и Джулесом Рискиным основала Институт исследования психического здоровья (ИИПЗ) в Менло-Парк. В 1962 году ИИПЗ получил грант от Национального института психического здоровья на разработку и проведение под руководством Вирджинии первой в своем роде тренинговой программы по семейной терапии. Джулес Рискин вспоминает:

«Она была невероятно талантливая, волевая и харизматичная. У нее был дар генерировать новые идеи, но ей были совершенно неинтересны детали исследовательского процесса. Она была вдохновителем. Мой первый опыт работы в качестве семейного терапевта был в роли ассистента Вирджинии. Эта сессия была чем-то отдаленно похожа на последующие, но я более никогда не проводил их с ощущением, что лечу на крыле стремительно движущегося реактивного самолета. Это было просто захватывающе».

В 1964 Вирджиния начала посещать Институт Иссален в Биг-Сюр, Калифорния. Ее заинтересовали возможности работы и обучения там, которые включали медитации и работу с телом. В этом месте она с удовольствием открывала для себя и пробовала нечто новое. Она одной из первых заняла должность директора по обучению и курировала Программы по развитию человеческого потенциала.

Философия Вирджинии

Из всех аспектов жизни Вирджинии Сатир, сложнее всего, наверное, исчерпывающе представить ее учение. К счастью, ею и о ней было написано множество книг, которые позволяют достаточно детально рассмотреть ее наработки и познакомиться с ее идеями. В основе философии Вирджинии лежит глубокое уважение к человеческой жизни и потенциалу каждого человека:

«Человек – это чудо, сокровище и поистине удивительное создание. Мой подход, Модель описания внутренних процессов человека, основана на предположении, что все наши проявления представляют собой то, чему мы научились – сознательно, косвенно, на клеточном уровне. Наше поведение отражает наши знания. Процесс обучения лежит в основе поведенческих проявлений. Для того чтобы изменить поведение, нужно получить новые знания. Для того чтобы приобрести новые знания, нужен мотив, цель, побуждающий фактор и вера в то, что нечто извне поможет нам (Записки Сатир).

Больше информации о подходе Сатир вы можете узнать из очерка Джоанны Шваб «Голые факты» (Johanna Schwab, “A Bare-Bones Overview”) и статьи Шэрон Лоэсчен «Процесс изменения согласно модели Сатир» (Sharon Loeschen, “Overview of Satir’s Process for Change”), которые находятся в приложении к данной статье.

Вирджиния – первопроходец

В 1964 году Вирджиния опубликовала свою первую книгу «Совместная семейная терапия», а в 1972 году вышла ее вторая работа «Как строить себя и свою семью». Ее популярность и популярность ее методики росла наряду с выпуском книг и проводимыми ею тренингами. Вирджинию прозвали «пионером семейной терапии» и она становилась все более востребованной как в США, так и за их пределами. Она получила диплом Академии квалифицированных работников социальной сферы и Награду за выдающиеся заслуги Американской ассоциации брака и семейной терапии. В 1973 году Университетом Висконсина ей была присвоена почетная докторская степень.

Ее семинары и презентации ошеломляли людей, которые узнавали практически применимые факты о себе, о коммуникации, о семьях и сообществах. Она использовала на своих занятиях юмор и «рисовала картины», предлагая участникам сидеть или стоять в определенных позах с целью внешней демонстрации чувств. Используя своего рода «скульптурную лепку» и ролевые игры, она создавала безопасное пространство, в котором люди могли раскрыться и позволить себе получить новый опыт.

Вирджиния постоянно путешествовала по Соединенным Штатам, Канаде, Мексике, Европе, Центральной и Южной Америке и Азии. В конце ‘80-х она смогла, наконец, посетить и СССР, куда она так давно хотела отправиться.

Самым важным посланием учения Вирджинии Сатир была ценность связей и оказания поддержки. Вдохновленная этой идеей, она основала две международные общественные организации: в 1970 году – Международную сеть по исследованию человеческих способностей к обучению (IHLRN) под названием «Прекрасные люди»; в 1977 году – сеть «Аванта». Она использовала эти организации для создания различного рода возможностей для отдельных людей, семей и психотерапевтов.

Один из этих проектов позволил Вирджинии объединить ее любовь к семьям и природе во время проведения одно- и двухнедельных семейных программ на открытом воздухе. Сегодня программа «Семейные лагеря Вирджинии Сатир» продолжает действовать и помогать семьям решать их проблемы, воссоединившись с природой. В ’80-е сетью «Аванта» во главе с Вирджинией были созданы Учебные сообщества I и II уровня. Эти месячные курсы по месту жительства проводились в Крестед Бют, штат Колорадо, несколько лет, и стали известны как Международная летняя школа Вирджинии Сатир.

В 1986 году Вирджиния становится членом Международного совета старейшин, состоящего из лауреатов Нобелевской премии мира. В 1988 году Вирджиния приняла предложение занять должность в Наблюдательном совете Международной ассоциации семейных терапевтов и Консультативном совете Национальной ассоциации повышения самооценки.

В завершение этого этапа описания карьеры Вирджинии, уместна цитата из неизданной части ее последней книги «Третье рождение» (“The Third Birth”):

«Я уже около 40 лет путешествую по миру. Время предоставило мне возможность повстречаться с почти 30 000 людей из разных слоев общества и совершенно разного рода занятий. Многие из них пришли ко мне за помощью в решении своих жизненных проблем, а многие потому, что хотели научиться помогать тем, у кого есть такие проблемы.

Я часто слышала следующее: «Вирджиния, ты помогла мне открыть для себя столько прекрасного. Может быть, тебе стоит написать о том, как ты этого добилась?» На данный момент таких предложений стало уже столько, что я просто не могу к ним не прислушаться. Хотя каждое слово признательности в мой адрес невероятно меня смущает, и я очень напугана необъятностью этой задачи.

Я буквально утопаю в воспоминаниях о многих днях и ночах, которые я провела рядом с разными людьми, подготавливая их к этим небольшим шагам, которые им предстояло сделать, чтобы рискнуть и изменить то, что они хотели изменить. Я помню ту осторожность и терпение, с которыми мне приходилось работать, чтобы в процессе прохождения через всю свою боль и преодолевая сомнения, которые являются частыми спутниками на пути к изменениям, не пострадала их самооценка» (3).

Следующий абзац также взят из книги «Третье рождение», которую Вирджинии так и не удалось завершить. Ее текст доступен в «Аванте» в качестве настольной книги.

«Я выбрала такое название специально, чтобы сфокусировать внимание на том, что люди принимают как должное. Мы многое привыкли воспринимать как должное потому, что на этих моментах не принято концентрировать внимание и из-за чего теряется их важность.

Например, люди принимают хорошее поведение как должное, а особое значение придают плохому поведению, которое они начинают измерять и ориентироваться на его наличие. Вскоре люди забывают о том, что есть еще и хорошее поведение, и начинают видеть только плохое.

Так же и с названием этой книги.

Первое рождение происходит, когда яйцеклетка и сперма встречаются и соединяются. Второе рождение – это наш выход из чрева матери. Это, наверное, самое потрясающее изменение, которое мы переживаем. Выход из темного пространства, где слышна работа внутренних органов, где постоянно одинаковая температура и все наполнено жидкостью; выход на свет, в мир, наполненный совершенно иными звуками, температура в котором постоянно меняется, а в воду мы погружаемся лишь один раз в день, в ванной.

Третье рождение происходит тогда, когда мы сами начинаем принимать решения. Некоторые называют это зрелостью. Она приходит, когда мы начинаем отвечать за свою собственную жизнь, самостоятельно твердо стоим на ногах. Момент, когда мы берем на себя ответственность за развитие своей уникальной личности, за то, чтобы стать ответственным и отзывчивым человеком, одним из множества других людей на Земле, является невероятно важным этапом нашего развития. Все люди проходят через два первых рождения, и лишь немногие переживают третье рождение» (17-18).

Болезнь и смерть Вирджинии Сатир

Иногда смерть человека обрастает мифами, особенно если этот человек был настолько почитаем, как Вирджиния. И, хотя я верю в то, что изложенное ниже соответствовало истине, возможно, что в эту часть моего рассказа уже вплетены какие-то мифы.

Одним из самых серьезных испытаний для человека есть переход из этой жизни – смерть. Для живого (умирающего) человека это самый сложный период, как и для тех близких ему людей, которые теряют его. Болезнь и смерть Вирджинии не были исключением. Это было страшное испытание для нее, ее семьи, друзей и множества людей, которым она стала небезразлична. Вирджиния любила говорить, что проживет больше 100 лет. Она мечтала о своем 75-летии и о том, что пригласит на него Мать Терезу. Она умерла в 72 года, что было слишком рано для нее и тех, кого она покинула.

В конце мая 1988 года Вирджиния почувствовала себя нехорошо. В июне она присутствовала на ежегодном собрании организации «Аванта». В те дни она жаловалась на боль в животе. Несмотря на ощущение дискомфорта, все лето она продолжала следовать планам, вписанным в плотное расписание. В июле она поехала в Крестед Бют, штат Колорадо, где она работала директором по образованию Международной летней школы Сатир для Учебных сообществ во время I и II модулей. В этой программе она также работала с членами «Аванты», обучая их тренерскому мастерству. В начале II модуля боли в животе усилились настолько, что Вирджиния была вынуждена отправиться в госпиталь г. Гранд-Джанкшен. Диагноз, который ей поставили – опухоль поджелудочной железы, с подозрением на то, что опухоль злокачественная.

Стало очевидно, что ей требуется лечение, и Вирджиния уехала из Крестед Бют в Пало-Альто в сопровождении члена «Аванты» Дианы Холл. Ее приняли в Медицинский центр Стэнфорда. Новости, которые ей сообщили в госпитале Стэнфорда, были еще страшнее. У нее был рак, который уже затронул поджелудочную железу и печень. И даже в том тяжелом состоянии, в котором она была, она не могла уехать из Крестед Бют. Так она проводила там ежегодно около двух месяцев, Крестед Бют стал для Вирджинии вторым домом, горячо любимым местом.

Когда в Пало-Альто был поставлен диагноз «рак», стало ясно, что на тренинг Вирджиния не вернется. Ее это очень беспокоило, и она организовала продолжение тренинга в Крестед Бют без нее. Мэрилин Пирс, Президент «Аванты» с 1987 по 1990, отправилась в Калифорнию к Вирджинии, чтобы обсудить, как Вирджиния видит дальнейшее будущее «Аванты».

Предложенные Вирджинии варианты лечения «включали химиотерапию и лучевую терапию, но они считались лишь временными мерами. Поэтому вместо этого она выбрала диету и лечение на дому» («Модель Сатир», 328). Несколько друзей Вирджинии переехали к ней домой и круглосуточно заботились о ней. Остальные постоянно молились о ней и поддерживали ее в письмах и по телефону.

Произведение Лоры Додсон «Приближение смерти мудрой женщины Вирджинии Сатир» (Laura Dodson, “The Dying Process of a Conscious Woman Virginia Satir”) – это очень глубокое и трогательное описание процесса подготовки Вирджинии к смерти, написанное человеком, который видел все своими глазами. Лора рассказывает о страхах и боли, которыми с ней делилась Вирджиния в свои последние дни, и о том, как Вирджиния взяла на себя ответственность за собственную смерть. Она приняла эту ношу так же, как всегда несла ответственность за свою жизнь.

Постоянно находясь дома, Вирджиния пыталась бороться с болезнью при помощи трофического подхода: очищающие диеты, прием витаминов и минералов. К концу августа из-за постоянной сильной рвоты и других проявлений заболевания ей пришлось прекратить лечение. Она стала более тихой и спокойной. Лора вспоминает слова Вирджинии:

«Лора, как бы ты отреагировала, если бы я предпочла совершить переход уже сейчас?»

Наступила тишина. Такие глубокие слова и такой важный момент. Мы несколько минут просто молчали. Наконец я ответила: «Вирджиния, если ты считаешь, что так будет правильно, я помогу тебе». Она открыла глаза и в них я увидела ее сияющую улыбку, которая так часто освещала ее лицо. Ее глаза горели – «Мне 72 года, я прожила хорошую жизнь». Какое-то время мы просто смотрели в глаза друг другу (183).

Через час я склонилась над ней и спросила – «Что ты теперь думаешь о своем решении?» Она мягко, но уверенно ответила – «Только это даст мне покой» (183). Затем Вирджиния рассказала о своем решении своей семье и друзьям. Она также написала послание всем тем, кто не мог находиться рядом с ней:

«Всем моим друзьям, коллегам и семье: я люблю вас. Пожалуйста, поддержите меня в моем переходе к новой жизни. Только таким образом я могу выразить вам свою благодарность за все. Все вы сыграли важную роль в развитии моей способности любить. Благодаря этому моя жизнь была полна и прекрасна, поэтому я ухожу с чувством благодарности.

Вирджиния» (Лора Додсон, 185).

Последние дни Вирджинии были, казалось, наполнены покоем. Она больше спала, меньше говорила и слушала музыку. 9 сентября 1988 года от ее семьи пришло сообщение:

«Нашей любимой Джинни. Мы собрались на Флад-Парк настолько близко к твоему дому, насколько это возможно. Это прекрасный день, в деревьях слышны трели птиц, а по лужайке снуют твои любимые черные белки.

Каждый из нас озвучил самые дорогие воспоминания о том, чем ты осветила нашу жизнь. Некоторые воспоминания вызвали смех, другие – глубокую искреннюю благодарность за то, что ты дала нам.

Твоя забота обо всем человечестве будет продолжать жить благодаря твоей семье и другим людям. Конечно, у каждого из нас о тебе останутся самые разные воспоминания, но все они наполнены любовью и радостью.

Мы желаем тебе покоя и умиротворения в твоем переходе к более сложным задачам. Все мы, твоя семья, всегда будем помнить твое тепло, живительную любовь и прекрасную улыбку.

Наши любовь и радость с тобой навсегда».

Вирджиния умерла на следующий день, 10 сентября 1988 года. Лора помнит этот день:

«Когда она сделала последний слабый вздох, не наполненный болью, мы собрались вокруг ее постели и взялись за руки. Возникло чувство умиротворения, хоть и наполненное болью тяжелой утраты. Она покинула свое тело!

Не сговариваясь, мы стали выполнять ритуалы. Джонатан, один из ее врачей, еврей по национальности, провел последнюю церемонию согласно своим традициям – разбил стакан, что символизировало совершение перехода. Мы тихо разговаривали с ней. Некоторые что-то напевали» (186-187).

Перед смертью Вирджиния сказала, что хочет быть кремирована. Ее останки отвезли к Маунт-Крестед Бют, Колорадо, где она купила участок на кладбище. Помню, она спрашивала нас, не хотим ли мы купить себе участки вместе с ней, так как если покупать три участка сразу, выходит дешевле. В Маунт-Крестед Бют в присутствии родных и друзей она нашла свое последнее пристанище. Ее могила проста, но красива. За ней всегда присматривал еще один друг Вирджинии – Аллен Кокс. И даже находясь там, Вирджиния продолжает напоминать нам о своей любви к природе, горе Маунт-Крестед Бют и людям.

Предисловие

Я слишком многим обязан Вирджинии Сатир в интеллектуальном и эмоциональном плане, чтобы соблюсти в этом вступлении объективность. Я очень рад тому, что тебе, безымянный читатель, предстоит отправиться в путешествие, которое, возможно, изменит твою жизнь, поможет обрести ее новый смысл и будет способствовать твоему личностному росту.

Впервые я встретил Вирджинию Сатир одиннадцать лет назад. Она преподавала семейную терапию в Институте исследований интеллекта в Пало-Альто. Это был первый в стране курс по семейной терапии. Я тогда преподавал ортодоксально фрейдистский курс по психиатрии, но, несмотря на это, ее новаторские идеи настолько подействовали на меня, что я вместе с Доном Джексоном присоединился к Вирджинии, заняв пост административного директора программы, благодаря чему имел возможность наблюдать, сколь эффективна ее работа. Она использовала односторонние зеркала, аудио- и видеоматериалы, развивающие игры и упражнения. Вирджиния приводила примеры из личного опыта, устраивала наглядные демонстрации на себе, моделировала семейные интервью. Сегодня эти приемы настолько распространены, что легко упустить из виду их автора.

Дон Джексон, в свою очередь, предложил Вирджинии написать книгу по общей семейной терапии. По его мнению, эта книга должна была стать базовой в области терапии семьи.

Спустя пять лет, когда курс семейной терапии обрел известность, Вирджиния встала во главе Движения потенциального роста, занявшись поиском и открытием новых идей и приемов в этой области. Она же стала первым директором обучающей программы в Исаленском институте и сыграла огромную роль в создании многих других центров развития. Вирджиния, не задумываясь, объединяла аспекты чувственного самосознавания, конфликтологии и гештальт-психологии. Приемы, которые она использовала в работе с неблагополучными семьями, сегодня применяются повсеместно, ибо помогают людям развивать их потенциальные возможности.

Фриц Перлз незадолго до своей смерти назвал Вирджинию самым удачливым человеком, которого он когда-либо знал.

После того, как вы прочтете эту книгу, многим из вас покажется, что все написанное просто и очевидно. Отчасти это произойдет потому, что идеи Вирджинии достаточно распространены и уже получили одобрение. Но секрет заключается в том, что Вирджиния - блестящий ученый - прекрасно знает все принципы, лежащие в основе того или иного явления и способные выявить его общие закономерности. Именно в этом случае объясняемое явление становится удивительно понятным и знакомым.

Каждый раз, перечитывая эту книгу, вы будете обнаруживать, что за ее кажущейся простотой скрывается настоящая глубина.

Роберт Спитцер,

Издатель

Семь лет назад я написала книгу «Общая семейная терапия», которая по замыслу предназначалась специалистам, имеющим дело с семьями и их проблемами. С тех пор ко мне поступило немало просьб написать новую книгу для самих семей, которые сталкиваются с проблемой своих внутренних отношений. Отчасти эта книга - ответ на столь многочисленные просьбы.

Поскольку, по моему мнению, ни один предмет невозможно изучить окончательно, я продолжала экспериментировать с новыми, открывающимися мне аспектами самооценки, общения, системы и правил внутри семьи. Я собирала группы из нескольких семей на семинары с совместным проживанием, продолжительностью до одной недели. Семинары предусматривали непрерывный круглосуточный контакт. То, что я узнавала из них, не перечеркивало прежние представления о семье, а, наоборот, обогащало их.

Все аспекты семьи - будь то индивидуальная самооценка, коммуникации, система или правила - поддаются изменению или исправлению в любое время. В каждый момент времени поведение человека есть результат четырехстороннего взаимодействия его самооценки, физического состояния, взаимодействия с другим человеком, его системой и его местом во времени, пространстве и ситуации. И если я хочу объяснить его поведение, то мне нужно учитывать все эти факторы (не упустив ни одного) и степень их влияния друг на друга. В течение всей жизни мы делаем выводы, основываясь на личном опыте, однако ни один из них почти никогда не имеет отношения ни к тому, что мы есть на самом деле, ни к нашим намерениям.

Решение старых проблем откладывается, а сами проблемы лишь усугубляются постоянными разговорами вокруг них. Одним словом, есть надежда, что все можно изменить.

Благодарности

К сожалению, совершенно невозможно перечислить всех людей, которые помогли и вдохновили меня на эту работу. Их имена составили бы еще одну книгу. Среди этих людей особое место занимают семьи и члены этих семей, которые допустили меня к своим проблемам и неприятностям, что, в свою очередь, дало мне более глубокое и ясное знание того, что есть человек. Именно благодаря ним была реализована возможность написать эту книгу.

Я хочу отдать должное и тем моим коллегам, которые пожелали учиться у меня, тем самым, позволив и мне учиться у них.

Особенная благодарность Пату Колинзу, Пэгги Гранжер и всем работникам издательства «Science and Behavior Books», которые не жалели сил для создания этой книги.

Вступление

Маленькой я мечтала, что когда вырасту, стану детективом, чтобы следить за родителями. У меня были довольно смутные представления о том, что именно я буду расследовать, но уже тогда мне было понятно, что во всех семьях происходит нечто загадочное, неподвластное уму непосвященного.

Сегодня, 45 лет спустя, поработав примерно с тремя тысячами семей и десятью тысячами человек, я понимаю, что загадок действительно много. Семейная жизнь чем-то похожа на айсберг. Большинство людей в курсе приблизительно одной десятой части тех событий, которые происходят на самом деле, то есть того, что они видят и слышат, часто принимая за действительность. Некоторые подозревают, что, возможно, существует что-то еще, но не представляют, как об этом узнать. Незнание может довести семью до разрушения. Судьба матроса зависит от его знания, что у айсберга есть подводная часть, а судьба семьи - от понимания чувств, потребностей и структуры, которые стоят за повседневной жизнью этой семьи.

В наш век ошеломляющих научных открытий, проникновения в атом, покорения космического пространства, открытий в области генетики и других чудес мы продолжаем узнавать что-то новое из области взаимоотношений между людьми. Я уверена, что историки следующего тысячелетия будут говорить о нашем времени, как о времени рождения новой эры в развитии человека, эры, когда человек начал существовать в большем мире внутри многочисленного общества.

За долгие годы работы мне удалось понять смысл выражения «жить по-человечески». Оно означает - понимать, ценить и развивать свое тело, считать его красивым и полезным, реально и честно оценивать себя и окружающих, не бояться рисковать, творить, проявлять свои способности, не бояться что-то менять, когда ситуация того требует, умет приспособляться к новым условиям, сохраняя то старое, что еще может пригодиться, и отбрасывая ненужное.

Если собрать все эти критерии воедино, получится физически здоровый, умственно развитый, чувствующий, любящий, веселый, реальный, творческий, продуктивный человек. Человек, который способен самостоятельно держаться на своих ногах, человек, который может по-настоящему любить и по-настоящему бороться, совмещающий в себе нежность и твердость и осознающий разницу между ними, а потому успешно достигающий своих целей.

Семья - это «фабрика», где формируется такой человек. Вы, взрослые, формируете новых людей .

За годы работы в семейной терапии я поняла, что есть четыре фактора семейной жизни, неизбежно присутствующие в жизни людей, которые приходят ко мне за помощью. Это:

Мысли и чувства, которые каждый человек испытывает по отношению к себе. То, что я называю самооценкой;

Пути, которым следуют люди, чтобы понять друг друга. То, что я называю коммуникацией;

Правила, которых люди придерживаются в своей жизни. Иногда они составляют некую совокупность, семейную систему;

То, как люди общаются с окружающими людьми и сообществами за пределами семьи. Я называю это связью с обществом.